Андреа сунула телефон обратно в карман, испытывая страшный стыд за то, что вообще достала его. Байбл показывал ей, что нужно было делать. Вместо того чтобы игнорировать придурка, Андреа следовало напомнить Стилтону, что она федеральный агент, а он кусок помоев.

Байбл спросил шефа:

– Что насчет самоубийств? Были в последнее время? Не обязательно удавшиеся.

– Я… – У Стилтона опять выбили почву из-под ног. – Была пара девочек с фермы хиппарей. Одна порезала себе запястья. Это было примерно полтора года назад. Потом во время рождественских праздников другую достали из океана – холодную, как айсберг. Но у обеих все кончилось хорошо. Они просто хотели внимания.

– Ферма хиппарей, – повторил Байбл. – Это еще что?

– Она примерно в шести милях по прибрежной дороге, меньше мили по прямой. Приткнулась на границе округа.

– То место со зданиями в цветах радуги?

– Да, это оно, – подтвердил Стилтон. – Они выращивают там какую-то гидроорганическую хрень уже много лет. Студенты из разных стран живут там во время стажировок. У них есть общежития, столовая, склад. Выглядит как прикрытие для использования бесплатной рабочей силы, если спросите меня. Причем речь в основном о студентках. Очень молодых. Вдалеке от дома. Все ведет к катастрофе.

– Поэтому и самоубийства.

– Поэтому.

Андреа заметила, как Стилтон пожал плечами. Ей тоже хотелось пожать плечами. Она понятия не имела, почему Байбл интересуется самоубийствами.

– Ладно. – Байбл поставил свою кружку с кофе на стол. – Спасибо за уделенное нам время, сэр. Вот моя визитка. Я был бы вам глубоко признателен, если бы вы сообщили нам, если будут другие случаи самоубийств.

Стилтон внимательно изучил визитку, которую Байбл бросил на стол.

– Конечно.

– Если вы не поняли, мы будем дежурить в доме судьи двадцать четыре часа в сутки. Два человека днем, еще два – ночью. Лично я люблю сидеть на крыльце с дробовиком. Я называю это предотвращением вторжения. В нерабочее время мы будем в мотеле чуть дальше по дороге. Свистните нам, если вам что-то понадобится, и мы будем поступать так же.

Стилтон оторвал взгляд от карточки.

– Это все?

– Это все. – Байбл снова хлопнул его по спине. – Спасибо за помощь, шеф Сыр.

Андреа молча последовала за Байблом через приемную на выход. Она прикидывала варианты исходов для себя, пока они спускались по лестнице. Байбл столкнул ее в воду на глубине. И она пошла ко дну, как камень с привязанной к нему наковальней. Она всего несколько часов была на настоящей работе – и уже потерпела неудачу.

Байбл встал на тротуаре.

– Ну?

Отрицать правду было бессмысленно. Инструкторы двадцать четыре на семь вдалбливали им, что в первую очередь они должны доказать свой авторитет. Если Андреа не смогла завоевать уважение провинциального копа, то она никогда не добьется этого от плохого парня.

– Я облажалась. Поддалась на его провокацию, когда должна была привлечь его на нашу сторону. Однажды он может нам понадобиться.

– Чем он тебя разозлил?

– Назвал меня деткой и спародировал мой акцент.

Байбл рассмеялся.

– Боже, какой кошмар, Оливер. Один из вариантов – сразу охладить его пыл. Я видел такое раньше. Видел, как другие девчонки – и они прямо в этом поднаторели – называли таких детками в ответ и даже флиртовали.

Андреа мало что знала об этом мире, но точно знала, что флиртом с мужчинами на работе она авторитет точно не заработает.

– Какие еще варианты?

– Правило маршалов номер шестнадцать: будь как термометр. Посмотри, что они делают, и установи соответствующую температуру. Шеф проявил немного теплоты, и тебе стоило быть чуть-чуть теплее. Не надо было его морозить. Попробуешь в следующий раз. Практика порождает привычку.

Она кивнула, услышав знакомую установку. Как правило, полицейская работа требовала тонкой настройки каждого отклика. Андреа больше привыкла к крайностям.

– Хорошо.

– Не парься по этому поводу. Просто держи старого шефа Сыра в уме. Может, ты вообще видела его последний раз в жизни.

Андреа поняла, что урок окончен. Байбл снова пошел вверх по тротуару.

– Моя машина осталась у библиотеки. – Байбл явно заметил, что она уже еле тащит ноги. – Остановимся чего-нибудь перекусить и потом поедем в дом судьи.

Упоминание о еде заставило ее желудок заурчать. Ноги налились свинцом, и она едва плелась за ним. Она уставилась в бетонный тротуар. Через каждые несколько ярдов стояли маленькие черные коробки, размером с обувные. Она узнала ловушки – в ее прибрежном городке использовали такие же. Вместе с туристами прибывали и грызуны. Андреа подумала, что крысу, которую отправили судье, могли найти прямо в городе. Но сразу же выбросила эту мысль из головы, потому что сейчас ей хватало сил только на то, чтобы по очереди переставлять ноги.

– Вон там есть дайнер. – Байбл прибавил шаг. – Я уже позвонил им и забронировал нам места у стойки. Надеюсь, ты не против?

– Все отлично. – Андреа очень надеялась, что еда откроет в ней второе дыхание. Ее желудок снова заурчал, когда в воздухе запахло картошкой фри. Впереди неоновые огни вывески «Ар Джи Итс» отбрасывали на тротуар розовый свет. «МОЛОЧНЫЕ КОКТЕЙЛИ – ГАМБУРГЕРЫ – ОТКРЫТО ДО ПОЛУНОЧИ».

– О, какие люди! – Байбл широко улыбнулся, придерживая дверь для женщины с огромными пакетами еды навынос.

– Кэт? – Было заметно, что она удивлена его здесь увидеть. – Что ты тут делаешь?

– Тренер вызвал меня со скамейки запасных. – Он представил их друг другу: – Джудит, это Андреа Оливер, моя новая напарница в борьбе с преступностью.

– Привет. – Джудит смотрела на Андреа, ожидая ответа.

– А… – Андреа потеряла дар речи и отчаянно пыталась найти его. – Да, привет.

– Она не очень разговорчивая. Дай-ка я тебе с этим помогу. – Байбл взял полиэтиленовые пакеты и проводил Джудит до стоявшей неподалеку машины. За рулем ждал мужчина. Андреа заметила «серебряную звезду» у него на ремне.

Байбл сказал Джудит:

– Мы хотим перекусить. Скажи судье, что мы придем к пяти тридцати, чтобы я показал своей новой напарнице территорию.

– Лучше к шести, чтобы мы успели поужинать. Мы у бабушки ранние пташки. – Джудит открыла дверь и кинула свою стеганую сумочку на пассажирское сиденье. Затем взяла у Байбла пакеты с едой. В свете уличных фонарей она выглядела слегка старше Андреа, ближе к сорока. Она была в цветастой блузке и парео, обернутом вокруг талии вместо юбки. Она казалась очень приземленной и очень богемной, хотя и садилась в шикарный серебристый «Мерседес».

Байбл помахал ей рукой:

– Скоро увидимся.

Дверь машины закрылась с тихим стуком. Заурчал двигатель.

Джудит выглянула из окна и бросила на Андреа вопросительный взгляд. Андреа не знала, куда себя деть. Она расстегнула рюкзак и стала рыться в нем, делая вид, что ищет что-то жизненно важное. Наконец машина тронулась, но лицо женщины все еще стояло у нее перед глазами.

Ледяные голубые глаза. Острые скулы. Небольшая ямочка на подбородке.

Джудит выглядела точь-в-точь как их отец.

17 октября, 1981

Эмили задрожала от очередного порыва пронизывающего ветра со стороны океана. Она зажмурилась от жгучего соленого воздуха. У нее горели глаза и ломило тело. Она устала, но в то же время чувствовала себя удивительно бодро. У нее никогда раньше не было бессонницы, хотя бабушка говорила, что это у них семейное. Может быть, это и значило быть почти восемнадцатилетней – почти взрослой, почти женщиной, – разучиться выключать мозг, чтобы отдохнуть.

Колледж. Стажировка. Новый город, новые предметы, новые друзья.

Эмили поставила немой вопрос после слова «друзья».

Она выросла в Лонгбилл-Бич и всю жизнь была окружена одними и теми же людьми, местами и предметами. Она не была уверена, что помнит, как заводить новых друзей, и еще не была уверена, что хочет это делать. У нее были другие школьные знакомые, но они оставались где-то на периферии, а центром ее эмоциональной жизни, вокруг которого все вращалось, с первого класса оставались четыре человека – Клэй, Нардо, Блейк и Рики. Они гордо называли себя кликой с тех пор, как мистер Доусон, директор младшей школы, отругал Рики за то, что та связалась с шайкой.